- e-mail: info@maksimchuk.ru
"…Лично я долго болеть не собираюсь ни за что, а если когда–то придется умереть, то я должен умереть мгновенно. Прости, но я так хотел бы".
Из личных писем Владимира Максимчука, 21 февраля 1970г.
В начале апреля 1994 года Владимир Михайлович и Альберт Афанасьевич вылетели в Стокгольм. Провожали из Шереметьево. Прогнозов было немного. А что прогнозы? …Так или иначе, все уже решено. Мы попрощались, и самолет взлетел.
…Благодаря сотрудникам посольства Швеции в Москве и нашего посольства в Стокгольме все решилось быстро, и оттяжки госпитализации не произошло. Володя на другой же день позвонил из больницы Красного Креста, информировал о себе нас с Машей. Сказал, что его все пока устраивает. Врачи осмотрели, но пока ничего не говорят, что будут делать. Через несколько дней позвонила и Мария, волновалась – положение серьезное. Сказала, что переводят в больницу Каролинского медицинского института. Рассматривается вопрос о проведении операции.
Поможет ли операция, ведь Володя столько всего перенес!?
Возможно. Нужны деньги.
Что за операция? Что там можно оперировать?
И… Опять деньги! Где же взять?
И даже если не операция, то деньги ведь все равно нужны. Деньги искали, то есть, их поиск так и не прерывался все эти дни. Деньги находили понемногу. Народное радио и средства массовой информации, а за ними конкретные люди приложили максимум усилий – моей бесконечной признательности нет конца. Очень большую роль в этих поисках сыграл необычный документ – обращение к людям (к людям вообще) от друзей нашей семьи и сотрудников Управления пожарной охраны Москвы. И снова – подполковник Игорь Анатольевич Степанов, заместитель начальника отдела агитации и пропаганды и связей с общественностью! Единомышленник и друг Владимира Михайловича, единственный в своем роде человек, предложил эту идею. Он приехал к нам домой, изложил свои соображения, выслушал мои…
Картина стала ясна: нельзя терять время! Я вытащила на Божий свет пишущую машинку, и вместе с ним мы составили вариант обращения к тем, кто в состоянии помочь – в произвольной форме. Но к кому же идти с этим «документом–SOS», ибо обращение все-таки – на страх и риск, и "Главными распорядителями" отнюдь не приветствовалось? Да, откуда-то узнали, позвонили мне и строго предупредили: приказали "не высовываться", мол, пусть никто не подумает, что такого героического человека у нас не могут вылечить, или что оные распорядители не могут своею властью решить вопрос – о деньгах… Хорошо, что у меня нет никаких начальников, а у Игоря Анатольевича? У него начальники были… Но Игорь Анатольевич-то знал, куда идти, и, несмотря ни на что, не отступил от своей идеи – идеи действенной помощи Владимиру Михайловичу, и надо ли говорить, как много это значило для меня в тот момент? Ведь я не рисковала ничем, а он…
…Не отступили и другие. Игорь Анатольевич поехал на телевидение, и тоже; знал, к кому; к ведущему телевизионной программы "Московский телетайп" Андрею Владимировичу Леонову. Андрей Владимирович, хорошо осведомленный о начальственном недовольстве, первым поддержал наше порывистое обращение. Владимир Михайлович неоднократно принимал участие в его передачах, ставил в них острые вопросы службы, освещал проблемы пожарной безопасности в городе. Уважение было обоюдным. Андрей Владимирович лично сделал все, что мог, и ему даже не пришлось обращаться с экрана к телезрителям с «документом–SOS» – деньги нашлись сразу же, у «знакомых коммерсантов», к которым он устремился тут же и все объяснил по-человечески: сначала «нашлись» 3 тысячи долларов (не отходя от кассы, как говорится); потом Андрей Владимирович обратился к «Тимирязевской ассоциации предпринимателей», и там выделили 10 миллионов рублей по деньгам того времени... Это – очень важные взносы! Мы с Игорем Анатольевичем были чрезвычайно благодарны Андрею Владимировичу, я же была бесконечно благодарна им обоим, а также – всем остальным, последовавшим этому примеру чуть позже.
Кто раньше был Человеком, тот и остался Человеком в те времена,
которые, по сравнению с предыдущими, считаются трудными…
Да, очень трудно прожить на свете честно, наверное, так было и будет всегда! Да, такая помощь была очень важна, но она была не важнее тех людей, от кого исходила. Я ведь очень хорошо запомнила те дни и тех людей: медленные, тягучие, напряженные дни, озабоченные, понимающие, деликатные люди – мои родные люди. А те, другие, о которых не хочу вспоминать, – ведь сколько же, сколько же их было! И не только теперь они стали такими, ведь и раньше они были теми же самыми.
По материалам романа Людмилы Максимчук «Наш генерал»