- e-mail: info@maksimchuk.ru
Во врачебном свидетельстве о смерти Владимира Михайловича Максимчука за № 25 от 23 мая 1994 года, выданном Центральным госпиталем МВД России, написано:
— раковая интоксикация;
— рак желудка с распространенными метастазами во внутренние органы (операция резекция желудка в 1992 году);
— рак щитовидной железы в 1989 году (операция гемиструмэктомия).
Написано еще, что смерть произошла от заболевания (а не от несчастного случая, например), что удостоверено на основании записей лечащего врача и медицинской документации.
Официально ему никогда не ставили диагноза «лучевая болезнь», ибо действовала установка: таких диагнозов не ставить вообще! Горбачев запретил приводить в отчетах достоверные цифры по лучевым болезням; считалось, что на всю страну 150 случаев таких заболеваний вполне достаточно, а больше — незачем. Инвалидом — сам себя признавать не хотел. То есть он сам при жизни особыми льготами и благами от Чернобыля не воспользовался
1. Центральный Межведомственный экспертный совет по установлению причинной связи и инвалидности с работами по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС и их профессионального характера рассмотрел предоставленную документацию Владимира Михайловича Максимука по вопросу связи заболевания (инвалидности) с работами по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. В экспертном заключении от 23 апреля 1991 года, № 353 (город Киев, Пуща–Водица, улица Ленина, 30), установлен основной диагноз: правостороняя гемиструмэктомия с перешейком, субтотальная резекция левой доли щитовидной железы по поводу заболевания щитовидной железы 3–й степени. Сопутствующие заболевания: ИБС: стенокардия напряжения ФК–1; гипертоническая болезнь 2–ой степени; правосторонняя паховая грыжа; цервикоалгия вертеброгенного генеза. Заключение: заболевание связано с работами по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
2. Центральная военно–врачебная комиссия МВД России (город Москва, улица Расплетина, 26), рассмотрев необходимые медицинские и экспертные документы, вынесла 30 апреля 1996 года заключение №29/ЦВ–292, о том, что заболевание желудка Максимука Владимира Михайловича, приведшее к смерти 22 мая 1994 года, получено при исполнении служебных обязанностей и связано с аварией на Чернобыльской АЭС.
То есть дважды установили связь диагнозов и болезней Владимира Михайловича с работами на Чернобыле. И что же это дает, например, нашей семье? Да ничего— по существу.
Слов «лучевая болезнь» — там нет.
Писать такие слова в документах и после смерти больного было запрещено.
3. В апреле–месяце 2003 года мне пришлось обращаться в Медуправление МВД России, в ЦВВК, для заверения копии заключения от 30 апреля 1996 года о связи заболевания и смерти Владимира Михайловича Максимчука с исполнением служебных обязанностей на Чернобыле. Обращалась туда потому, что вышло новое Положение о порядке оформления и выдачи удостоверений участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС нового образца до 31 декабря 2003 года; это удостоверение мне очень пригодилось бы. Странно, но нужных документов в архиве Медуправления не обнаружили. "Дело" Максимчука оказалось уничтоженным. Почему? Потому, что так положено: ведь прошло почти девять лет после его смерти. Ничего себе… Разве? А ведь в этом "Деле" – наверняка – столько всего было собрано из истории болезни: развитие заболевания, обследования, проведенные операции!
– Как же так – уничтожить такие сведения?
– Так полагается.
Неужели? Ну, пусть – не для замены каких–то удостоверений или чего–то подобного, а много лет или десятилетий спустя… Неужели эти материалы не пригодились бы впоследствии другим людям? Неужели для медиков, для научных работников, для историков–исследователей Чернобыльской катастрофы, наконец, такие факты не нужны? Да… А в моем случае: хорошо еще, что сохранился журнал регистрации архивных записей, а в нем – нужное мне подтверждение.
Но, в общем…
По материалам романа Людмилы Максимчук «Наш генерал»