- e-mail: info@maksimchuk.ru
СЕКРЕТЫ 1. Секреты, окружающие секретные и сверхсекретные режимные объекты, в самом деле — не такие уж и секреты. Пусть даже и секреты, а все равно — тайное когда–то становится явным — при соответствующих обстоятельствах. Чернобыльскую атомную станцию так встряхнуло, что многие секреты взлетели в воздух вместе с радиационной отравой, и как это скрывать? Хотелось бы кому–то скрыть, да куда уж... Можно скрывать силы и намерения, цифры, факты, причины (если получится), документы, расчеты, доходы, расходы, но последствия — куда от них спрячешься?
Секретные и режимные объекты, как правило, разрабатывают, производят, эксплуатируют, экспериментируют нечто новое, представляющее угрозу для окружающей среды, либо сами работают в опасном режиме. Секретные объекты напичканы сложными и опасными технологиями, которые запросто взрываются, горят, разносят вокруг отравление и заразу. С такими авариями, если они происходят не в воздухе и не под водой, первыми сталкиваются лоб в лоб пожарные. Здоровье и жизни свои отдают за все эти «эксперименты» и достижения. При распространении катастрофы гибнут мирные, ни в чем не повинные люди. Потом же...
Пожары — секретные, распространяться о них не велено; бойцы пострадали — а кто скажет: где? Это на миру смерть красна, а в забвении, в пренебрежении подвигом, в окружении активного равнодушия — как это все назвать? Пожарные самоотверженно и каждодневно выполняют свой долг, и он — совсем не секретный, а как раз напротив: мужество и готовность к жертве составляет основу профессии пожарного. А после? Ведь в реестрах ведомств «секретным» пожар остается только потому, что его потушили конкретные люди — пожарные. Если бы они этого не сделали — не смогли бы, не сумели бы, не стали бы рисковать в силу объективных причин, — пожар возрос бы стократно и перешел бы все границы. Как такое скроешь?
Тем более — пожар на Чернобыле!
…Немалая часть из крупных и серьезных пожаров, которые тушил Максимчук, работая в центральном аппарате страны, были секретными или полусекретными. Вместе с ним работали, не сходя с места, сотни и тысячи пожарных, а также служащие других ведомств, но пожарная охрана — в первом строю. Для них слово «секретность» стало ловушкой, капканом, попавши в который сразу же становишься беспомощным винтиком в механизме захоронения своих же ратных дел и подвигов.
Мыслимо ли такое? — Да, вполне.
Тем и живы иные наши ведомства. Они из своей — соответствующей данным обстоятельствам выгоды — единолично решают, какой случай следует отмечать наградами, какой — заклеймить порицаниями, какой — похоронить заживо, и часто вместе с людьми… Воистину — живым героям не сносить то ли головы, то ли мундира…
Так и про тот пожар, что разгорелся 23 мая 1986 на ЧАЭС. Они, те пожарные, что же, и в самом деле — герои? А почему тогда, сразу же, этого открыто не признали? Ах, секретность… Ну, такое было время. А теперь–то героев из них «делать» поздно, ведь столько лет утекло. Да, утекло, ибо время удерживать бесполезно. Однако… Ничего нет для людей важнее, чем воздать славу и почести истинным героям, как бы давно их подвиг ни был совершен.
Православная русская церковь только летом 2001 года канонизировала адмирала и флотоводца России Федора Федоровича Ушакова и причислила его к лику российских святых, когда прошло почти двести лет после его смерти. Его дела и подвиги не были секретами, но составили честь и славу России, и не только того времени, когда адмирал Ушаков жил и действовал на благо страны, но и остались славою России — на века! Да, правда, генерал Максимук никогда не воевал ни на каких фронтах, кроме как на одном: фронте спасения жизней человеческих. Победы на этом фронте стоили многих других побед — многих полководцев. Максимчук такие спасал ситуации — «острее» не придумаешь, и, едва придя в себя, тут же устремлялся на следующие подвиги, спасая другие ситуации и выручая других людей.
И какие — в этом — могут быть сокрыты секреты?
…Секретность — искусственное прикрытие, открытость — это слава и почет для героев реальных сражений. Надеюсь, когда–нибудь наступит такая пора в истории человечества, когда у людей не будет никаких опасных секретов друг от друга, когда исчезнет сама опасность возникновения катастроф и пожаров, когда...
Так когда же?
СЕКРЕТЫ 2. Секреты о Чернобыльской аварии и ее последствиях вопиют. Эти «секреты» известны многим вовсе не потому, что им отдельно от всех других людей прислали их в «рассекреченном» виде или подарили на Рождество. Эти секреты каждый распознает сам на своей шкуре — у кого–то в семье болеют и умирают ликвидаторы, кто–то стал хуже себя чувствовать по неясным причинам, в чьих–то семьях рождаются (неизвестно почему) больные дети. Вполне вероятна и понятна доля мнительности при этом, но засекреченность сведений об аварии, о ее масштабах, о заболеваниях персонала, участвовавшего в ликвидации аварии на ЧАЭС, о результатах лечения заболеваний радиоактивного поражения, — вызывают опасения за личное здоровье каждого.
«Секретный» подход к экстремальным ситуациям, в которые мы попадаем, как мыши в мышеловки, к захоронению радиационно и химически опасных отходов под нашими ногами — полностью подрывают уверенность в сегодняшнем дне. Проснулся утром — еще ничего опасного (вроде бы!), а к вечеру — взрывается «секрет». Вообще–то, знал бы, так подготовился бы заранее, как сумел бы — закупил бы «чистых» продуктов, окружил бы свою «конуру» свинцовыми плитами, а то и махнул куда подальше…
Неужели когда–то все будет по–другому, чтоб не бояться нежданных «секретов»?
Так когда же?